Конституции и геополитика в эпоху приближения мира к Западной культуре
В последнем столетии можно отметить три главных исторических момента, когда на основные и основополагающие документы национальных государств было оказано влияние со стороны господствующих стран и организаций с целью очертания их зон влияния.
Первый можно отнести к периоду, который идёт от завершения Первой мировой войны до начала 20-х годов. В этот период «конституционная» идеология и идея государтва как нации явились основой для феномена, который, используя современную терменологию, можно описать как применение мягкой силы (soft power) со стороны Великобритании, Франции и США. Европейские национальные государства, сфомировавшиеся в следствии Трианонского и Версальского договоров, придерживаясь указаний главных держав того времени1, фактически подчинили свой суверенитет господствующим союзам того времени.
Второй момент можно отнести к периоду окончания Второй мировой войны и 60-х годов. США после вооруженного вторжения на территорию Западной Европы и подчинения себе Японии подготовили достаточно сложный процесс демократизации, направленный на укрепления сферы влияния США. Этот процесс предусматривал гармонизацию норм в военной, экономической, финансовой и законодательной сферах с принципами США. Относительно гармонизации в законодательной сфере США оказали серьезное влияние на разработку конституций побежденных стран. Конституции Италии, Германии и Японии содержат важные элементы, в которых можно усмотреть ограничения навязанные американскими «освободителями». К примеру, что касается Республиканской конституции послефашистской Италии главы 11 и 35 (о суверенитете и о регламентировании труда), как утверждает Альдо Браччио, «по-видимому […] являются конституционными номами, направленными на содействие предстоящего (в конце 40-х годов) процесса интенационализации во главе с США и на регламентирование, или просто ограничение, прав труда»2. Более показательным является Конституция Германии, которая по праву была названа как «организованная форма иноземного господства» 3. Наконец, относительно Японии, кроме ограничения характерных функций в сфере суверенитета государства, как образование военных сил, новая Конституция, навязанная Вашингтоном, затрагивает также духовную сферу японского народа: отныне государству, которое не является более синтоистским, запрещено каким бы то ни было способом осуществлять религиозное влияние в образовательно-воспитательной системе населения4. Процесс демократизации (неоколониализма) со стороны США, осущетвлённый посредством конституционных реформ новых государств, поглащенных в Западную систему, каснулся также и некоторых юго-восточных стран Азии как Южная Корея и Вьетнам.
Советский Союз тоже оказал определенное влияние на основные законодательные акты новорождённых народно-демократических стран, которые в последствии стали частью, так называемого, советского блока вплоть до его развала. Все же с геополитической точки зрения это «вмешательство» содержало в себе совершенно иной смысл по сравнению с неоколониализмом, приведенным в действие заокеанской державой. Москва в те годы, беря за основу территориальную непрерывность, пыталась выстроить единое геополитическое пространство, в котором она могла бы занимать ведущую позицию.
Третим моментом явился, так называемый, период однополярности. Роль США как «строительницы наций» (Nation Builder)6/7 в этот период становится более сильной и решительной.
Основываясь на опыте, обретенном во время Холодной войны, Вашингтон вдохновляет и вырабатывает конституции разных стран, которые часто называет «нейтральным» термином «общий план управления» (governance framework). Заитересованными в этот процесс странами являются не только европейские и центрально-азиатские страны, находившиеся ранее под влиянием Советского соза, но и такие страны, как Босния и Герцеговина, Афганистан, Ирак, Косово, которым США передаёт в частности «опыт своей нации» 8.
В последствии, когда начинается переход от однополярного мира к многополярному, подержка в процессе разработки новых конституций в «слабых» странах приходит со стороны некоторых важных международных организаций, таких как, например, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) 9.
Разработка конституций в странах входящих в сферу влияния США, так сказать, оправдывает разделение единых геополитических пространств на государства без суверенитета.
Конституции в эпоху многополярного мира
В рамках международных геополитических отношений национальные конституции негосподствующих стран (как это было рассмотренно и продемонстрированно выше, в особенности, на примере их взаимотношений с США) представляют собой что-то подобное окроировнным конституциям XIX столетия, т.е. «дарованая» конституция.
Все это указывает ещё раз на то, что национальные государства не в состоянии гарантировать независимость и сохранение культурной идентичности народов, которые они представляют.
Поскольку геополитическая величина, которая на нынешний момент в состоянии удовлетворить требования народов, это континент (или обширный регион), поэтому нам кажется важним начать предлагать конституциональные модели, которые брали бы в учёт этот существенный факт. Это предложение не является только эврестическим. Посколько эти новые парадигмы основаны на восприятии государства как континетальной величины, они могли бы послужить важными принципами для укрепления и усиления взаимного согласования геостратегических и геоэкономических союзов, имеющиеся на сегодняшний день в Евразии и Латинской Америке, и для итеграции сооветствующих континентальных пространств.
*Тиберио Грациани – главный редактор итальянского журнала «Евразия. Обозрение геополитических исследований», директор Института изучения геополитики и смежных дисциплин.
1 В основном вдохоновленные Четырнадцатью пунктами Вильсона.
2 Альдо Браччио, Конституции в мире: несколько случаев «ограниченного суверенитета», Евразия, XXIII (2/2011); см. также Альберто Б. Мариантони, Кто освободит нас от «освободителей», Евразия, XXIII (2/2011). Кроме двух вышеупомянутых статей, следует упомянуть также XII временное и окончательное распоряжения, в которых запрещается «реорганизация в какой бы то ни было форме фашистской партии». Это распоряжение было вновь повторено почти дословно в новой Конституции Ирака, чтобы провозгласить незаконным восстановление Партия арабского социалистического возрождения (Баас).
3 Карло Шмид, Что же точно значит основной закон?, Евразия, XXIII (2/2011).
4 James Dobbins et al., America’s Role In Nation-Building. From Germany to Iraq, Rand Corporation, Santa Monica, CA 2003, p.44; Aldo Braccio, cit..
5 Клаудио Мутти, Воссоединение Евразии, Эффепи, Генуя 2008, стр. 58-61.
6 Nathan Hodge, Armed Humanitarians: The rise on the Nation Builders, Bloomsbury USA 2011; James Dobbins et al, The Beginner’s Guide to Nation-Building, Rand Corporation, Santa Monica, CA 2007.
7 Мади Дариус Наземроая, Конституции послевоенного периода: приватизация и устройсво империи, Евразия, , XXIII (2/2011).
8 “In his influential work on state-building, for example, Francis Fukuyama points out that nation-building in the American understanding reflects their own “national experience” in which the United States’ constitution is seen as the starting point and frame of reference of a national history and common identity”, A. von Bogdandy and R. Wolfrum, (eds.), State-Building, Nation-Building, and Constitutional Politics in Post-Conflict Situations: Conceptual Clarifications and an Appraisal of Different Approaches, Max Planck Yearbook of United Nations Law, Volume 9, 2005, p. 593.
9 “The mechanisms through which international intervention supports political processes appear to focus around four key areas: i) support to élite pacts; ii) support to constitution-making processes; iii) support to building conflict-resolution skills and processes at the local levels; and iv) direct mediation in times of mounting crisis or transition.” OECD-DAC Discussion Paper, Concepts and Dilemmas of State Building in Fragile Situations, p.34, Parigi 2008; OECD-DAC Guidelines and Reference Series, Supporting Statebuilding in Situations of Conflict and Fragility. Policy Guidance, Parigi 2011.
(Перевод с итальянского: Завиновский Константин)